Вызванный на Солнечный остров Из пуффу падает крошечное письмо, призывающее быстро, но осторожно отправиться в долгое путешествие. Тропинка ведет на Остров Солнца, где Альбион и “крутой парень” ждут его, несмотря на то, что ему не нравится это прозвище. Кадан возвращается в назначенный час, чтобы вместе отправиться в Эльгазию. Предвкушение достигает пика, когда долгое ожидание наконец-то подходит к концу.
Клятвы Исполнены, Великие Врата Открыты Кадан когда-то спрятал последний осколок, опасаясь, что Ковчег может оказаться единственной надеждой. Настает час выбора, когда он клянется открыть Великие врата и освободить Ардон от бремени своей клятвы. В течение пяти столетий врата были запечатаны, пока Альбион ждал. Теперь двери распахнуты в неизвестность.
Эльгасия — Наказание и дар Давным-давно лазениты согрешили, и Руфин даровал им светлую обитель на небесах, чтобы искупить свою вину. Отделенные от других народов, они живут под вечным приговором, что также является великим благом. Священный город возвышается над облаками, почти на уровне солнца. Возвращение домой кажется нереальным, но в то же время незыблемым под крылом и ногами.
Крыло, отравленное Тьмой Во время второго вторжения осколок тьмы пронзил крыло Нены, яд медленно распространялся по телу. Лекарство найти не удалось, и хранитель Руан пообещал, что только сон может исцелить ее. Само время определило продолжительность сна, но судьба сохранила ей жизнь. Мелодия сфер может призвать Альбиона из любого уголка мира.
Приветствие Ориона и Глас Божий Орион приветствует их с извинениями и проявлением бдительности, поскольку незнакомцы встречаются редко, а Ковчег - табу среди лазенитцев. Оракул, которого считают гласом Божьим, руководит всеми без исключения. Демоны возвращаются в Окрас, и воспоминания о прошлых войнах вызывают беспокойство. Долг и доктрина начинают тянуть в противоположных направлениях.
Надеясь на мудрость Лоры Мудрая Лор когда-то наставляла Нену, Беатрис и даже Кадана, подсказывая, когда лучше действовать. Эльгазия огромна, и только Лор может распутать некоторые вопросы, хотя каждый ответ требует времени. Как только будут решены неотложные задачи, будет созван круглый стол. А до тех пор художники и ученые Ориона приглашают к себе рассеянные взгляды.
Дисциплина в квартале Каструл В квартале Каструл стратегия варкрафта превалирует над грубой силой, а дисциплина — над дискуссиями. Трибуны шутят, что праздным разговорам место в тогах, а не в доспехах. Подозрение преследует гостя с земли, но присутствие Альбиона вызывает уважение. Желание попасть в подразделение Тиона горит так же сильно, как и учебные упражнения.
Порталы, стрелки и нежелательные заголовки В свой первый день стрельбы из лука Нена взломала старейший портал Эльгазии, и сплетни окрестили ее “разрушительницей порталов”. Порталы отражают флору, фауну и культуру страны, хотя в книгах сохранились только описания, а не изображения. Судьба вложила лук в ее руки, чтобы защитить мир, несмотря на то, что тьма все еще трепещет в ее крыльях. Время обещает медленное исцеление, и Академия Света еще может помочь.
Солярий — Наука о свете и Даймо Ученые разделяют свет на спектры, пропускают его через призмы и проверяют его свойства. Помимо внешнего сияния, каждый лазенит несет в себе внутренний свет — даймо, внутренний голос Бога. Левитация, метаморфоза, пирокинез и телепатия проявляются как дары, хотя потенциал каждой жизни ограничен. Сценарии объединяют эти способности в свитки, чтобы каждый мог использовать их.
Свитки, каталоги и исчезающий Свитки тщательно классифицируются по номерам, категориям, уровням и степени опасности. Азакель, всемудрый Хранитель, хранит библиотеку, чтобы любой лазенит мог получить доступ к ее возможностям. Еще один свиток пропал, и совет откладывает заседание из-за растущего беспокойства. Всплывают воспоминания о юношеских шалостях со свитками “скорости” и честности победившей черепахи.
Призрачные мосты и говорящий город Телепорты Spectra связывают парящие ареолы Ориона со Светозарной площадью, центром города. Здесь объявляются указы Мечей, чтобы ничто не оставалось скрытым или двусмысленным. Ребенок бросает вызов утешительным сказкам, взвешивая, сможет ли Фион защитить его от реальной опасности. Невинность вступает в противоречие с логикой, и молчание дает сбой.
Вкус детской отваги Ступеньки превращались в горки, опоздавшие получали нагоняй, а Диоген всегда играл скучную роль, чтобы другие могли посмеяться. В ответ на слезы давали “облачную меренгу” и напоминали, что жизнь слишком коротка для горечи. Воспоминания разжигают решимость жить полной жизнью, несмотря на тени. Залитая солнцем идиллия не стирает ужасов, творящихся внизу.
Тихий дом и беспокойные письма Дом Нены стоит нетронутым, за цветами ухаживают, и румянец возвращается, когда беспокойство проходит. Записка Лоры призывает ее оставить горе в покое и смириться с тем, что Беатрис следует судьбе, как и все остальные. В записке Лютеран призывает к осторожности, страстно желая отправиться к Кайане и открытому небу. Гнев, терпение и долг сплелись воедино под одной крышей.
Бремя Беатрис и вера Нены Диоген чувствовал себя старшим братом, а Беатрис - преданной сестрой, которая поощряла бесконечные вопросы. Призванная на край света, Беатрис выбрала созерцание — самый суровый приговор, настоящее одиночество. Путь Нены в Трин закрыт, но она верит, что Фион простит и воссоединит их. Непоколебимый свет Лютерана однажды объединил всех, когда надежда угасла.
Священная печать и последний осколок Руфин воздвиг Канге Кайю, святилище, излучающее божественный свет, вход в которое был запрещен. Пять столетий назад Кадан, Лютеран и Нена поклялись хранить осколки Ковчега в тайне от всех, даже друг от друга. Фрагменты спали, пока путешественник не нашел все, кроме фрагмента Кадана. Ковчег пробудится только для того, кто окажется достойным, и Кадан проверит его на прочность.
Презрение Фрии и дорога в Пантеон Фрия приветствует Нену с презрением за то, что она привела в дом чужака. На другом конце города вот-вот начнется Совет Мечей. Пантеон всех богов залит солнечным светом, когда собираются кающиеся грешники. Гордость уступает место ритуальным действиям.
Омовение, исповедь и надежда Прежде чем встать перед статуями и троном, залитым солнечным светом, они омывают руки в сияющей воде. Лазениты признаются, что давным-давно украли осколок Ковчега, чтобы остановить чудовищную войну. Фион проявил милосердие, назначив путь покаяния, по одному шагу в день. Каждая молитва по-прежнему хранит надежду на то, что этот путь когда-нибудь закончится.
Дары богов и язык Элль Прой стоит ближе всех к трону, в то время как Гайв, богиня гармонии, укрепляет свой остров в океане. Олден внезапно наполняет мертвую землю садами, а дыхание Сириона гасит огонь льдом. Кратос, всезнающая мать, дарует язык Элле, позволяя переплетать письмена в свитках. Боги принимают любую форму, какую пожелают, за пределами земных категорий.
Первая мировая война и ее памятник Не только лазениты нарушили божественный закон; началась война с народом Кхала и его создателем Антаресом. Бросив вызов Руфину, он отдал им осколок Ковчега, и за этим последовала кара Света. Лазениты потеряли свои крылья, кхалы были стерты с лица земли, а бог-изгой был свергнут. Холодный каменный постамент остается в качестве предупреждения.
Демоны, оракулы и ограниченное обещание Демоны снова вторглись в Окрас, стремясь возродить Козеру, если взойдет Красная луна. Нена требует единства и помощи, но новый Оракул объявляет, что лазениты должны оставаться в светящейся обители. Лор обещает помочь в пределах воли Лайта и раскрывает, что последний осколок находится за пределами Эльгазии. Намерения Кадана остаются под наблюдением, но не затронуты, пока не причинен вред.
Упавшая коробка и шевелящиеся тени Посреди молитв появляется маленькая шкатулка, указывающая на то, что в Эльгазии что-то не так. Распространяется новость о пропаже еще одного свитка, и шепчущиеся называют его "Запретные плетения тьмы". Отсутствие Диогена не дает покоя ни одной мысли. Поиски разворачиваются в сторону Азакеля и библиотеки.
Запретные архивы и узкие врата Полки библиотеки расставлены строго по порядку, каждая книга занесена в журнал — по крайней мере, в теории. Вход в Храм Истины и на Фату требует раскрытия истинных целей и получения согласия от всех Мечей - медленный, сложный ритуал. Доступ к запрещенному архиву закрыт для всех, а наказания строги и точны. Меры безопасности ужесточаются по мере того, как накаляются страсти.
Сценарии, секреты и запрещенные символы Свитки превращают внутренние голоса в тщательно упорядоченные символы, иногда более сильные, если они предельно лаконичны. Некоторые свитки содержат запрещенные символы, настолько мощные, что Мечи ограничивают их действие. Каталог заведомо неполон, и даже это является секретом. “Секрет всегда имеет форму пуха”, - как однажды написал Диоген.
От круглого стола к одиночному правлению Когда-то Эльгасия выбирала на основе равенства голосов, но теперь Лаура решает в одиночку. Он закрыл Храм Истины и доступ к Фату, а “Правосудие Фиона” поразило тех, кто искал суда. Диоген попытался узнать, что происходит на самом деле, и исчез, а за ним исчезли и другие. Страх превратил Мечи в щит и рычаг.
Последний осколок и грядущее испытание Совет заканчивается без окончательных ответов, а последний осколок ждет где-то далеко от Эльгасии. Настоящее испытание ждет нас впереди, за пределами сбора осколков. Доверьтесь Внутреннему Свету и следите за Каданом. Путь ведет к Храму Истины и Двору Света.
Возвращение в Эльгазию и тяжесть судьбы Диогена Нена возвращается, когда Эльгасия приходит в себя после спорной смерти Диогена, свидетелем которой, как утверждает Лорел, он был от копья Руфина. Долгие бесплодные поиски закончились неохотным признанием, а ненависть постепенно утихла. Хранители нуждаются в защите, и Нена решает помочь Фрейе и садам. Люди надеются, что она защитит землю, потрясенную божественной волей.
Чувство вины превратилось в решимость Горе, стыд и страх приковывают Нену к мысли, что Диоген умер ради нее. Помня предупреждение Титании о том, что судьба бережет худшее ради лучшего, она превращает чувство вины в долг. Сейчас она не может спасти Диогена, но может спасти тех, за кого он отдал свою жизнь. Решимость приходит на смену самобичеванию.
Тени в садах и обвинения в предательстве Сады Гери кажутся теплыми и древними, но в них не чувствуется темной энергии. Местные жители окружают вновь прибывших, обвиняя чужаков в разрушении и называя Нену предвестницей тьмы. Защита Лазни стоит выше разногласий, поэтому эвакуация и безопасные маршруты имеют первостепенное значение. Доверие нужно заслужить, несмотря на страх.
Божественное копье и ужас Страшного суда Копье Руфина пронзает небо, и приговор не подлежит обжалованию. Распространяется паника, когда одни молят о пощаде, а другие приказывают не вмешиваться в божественную волю. Приговор приводится в исполнение, и вместо аргументов - бегство. Ужас воцаряется там, где когда-то была непоколебима вера.
Доктрина невмешательства против милосердия Обвинения в бездействии вступают в противоречие с убеждением повиноваться плану небес. Они утверждают, что око Фиона видит все, и темные создания стремятся к скрытому греху; сегодняшнее наказание отражает наказание Диогена за сомнение в предсказаниях оракула. Эмоции заклеймены как хаос, а сдержанность - как благочестие. Грань между справедливостью и жестокостью стирается.
Пепел, Запретный фрагмент и Вкус Страха. Там, где люди исчезают, не остается и следа темной энергии. Обрывок запрещенного свитка всплывает на поверхность и рассыпается в пепельную пыль прежде, чем его можно будет прочитать. О находке необходимо сообщить Тиону, но Фрейя предостерегает от вызова небес. Страх перед богами начинает затмевать любовь к свету.
Лабиринт иллюзий и путеводитель по Каменной птице Храм Истины превратился в лабиринт изменчивых коридоров и скрытых лестниц. Просыпается каменная птица, теплая, как страж, и ведет их сквозь иллюзии и бдительных часовых. Путь ведет к святилищу, где хранятся ответы. Обман уступает место запечатанной правде.
Судьбы разоблачают Фальшивых Оракулов Веретено, которое превращает глаз Фиона в нить судьбы, остановилось, и более поздние оракулы остались выдумками. Только Диоген получил истинное предсказание: свет поглотил его, но птица расправила крылья и разбила клетку вдребезги. Судьбы прошлого, настоящего и будущего подтверждают распространенность лжи. Архитектура пророчества дала трещину.
Нить, которая отсрочивает Смерть Смерть - это сверкающий клубок нитей, предупреждающий о том, что река истории вот-вот снова потечет своим чередом. Будущее лишь затаило дыхание; каждый час ранит, а последний убивает. Диоген нашел способ отсрочить судьбу, но настоящее не может вечно сдерживать завтрашний день. Спешка становится моральным императивом.
Маленькая звездочка - ключ к прошлому Нить отзывается на имя Нена как “звездочка”, так Диоген называл ее в детстве. Загадка указывает на весеннее цветение в небе и забытую тропу, ведущую к восточным высотам. История о Протесе, поднимающемся по небесной тропе после безмолвного приговора Руфина, указывает направление. Память становится картой.
Вызов в Запретный архив и чудом спасшийся бегством Еще один запрещенный свиток исчез, и стражники направляются, чтобы сопроводить искателей в архив с ограниченным доступом. Предупреждение о ловушке приходит как раз вовремя. Союзники отводят часовых, чтобы можно было продолжить поиски Диогена. Официально охота проходит незамеченной.
Отцовское бдение в саду В уединенном саду Порос — отец Диогена — ждал пять столетий. Диоген привел его туда за день до исчезновения и поручил ухаживать за деревьями и цветами, пока не прибудет Нена с гостем. Цель сохранила и сад, и человека. Прошлое встречает настоящее с распростертыми объятиями.
Бирюзовая корона и кора, которая помнит Бирюза - это крона дерева, а не небо. На ее залеченной коре Диоген вырезал подсказки на древнем языке, сплетая времена года и порядок в единое целое. Цветы переливаются хрустальной мелодией, которая кажется известной, но незавершенной. Природа хранит в себе скрытые стихи.
Где Дети Растят Безмолвную Славу Вторая надпись отсылает их в Храм Безмолвной Славы, где дети когда-то возносили безмолвную хвалу Отцу. Диоген перевел эти строки так, чтобы их могла понять только Нена. Забытые гимны и забытая простота служат следующей точкой отсчета. Тишина указывает путь.
Раненый Провидец раскрывает Великую ложь Они находят Диогена все еще живым, пригвожденным копьем Руфина и говорящим сквозь боль. Он признается в своих сомнениях, в решении действовать по собственной воле и в прозрении, которое оно принесло. Лорел подделывала предсказания, устраивала “правосудие” и даже приводила в движение темные силы, чтобы уничтожить сомневающихся. Будущее теперь в руках Нены.
Сомнение, заклейменное как ересь, и механизм чистки Страх приравнивал подозрительность к греху, и Лорел выдавала исключения за божественные приговоры. Даже самые послушные однажды возненавидят родителей, которые безжалостно наказывают. Диоген выстоял, связав свою жизнь с кристаллом света на протяжении пяти столетий. Долголетие принесло ему момент истины.
Обещания в саду Они клянутся сообщить Поросу, что его сын жив, и вернуть его домой. Клятва усиливает тяжесть того, что должно быть сделано. Льются слезы, но цель твердеет. Путь вперед не терпит отлагательств.
Один перед Пантеоном Нена решает встретиться с Лорел в обители богов, невзирая на цену. На случай, если она не вернется, предусмотрены непредвиденные обстоятельства. Долг по поиску Ковчега остается, но противостояние обману не может ждать. Она входит в Пантеон с непоколебимой решимостью.
Куб, клетка и цена чистоты Лорел утверждает, что истина скрывается в тенях света и раскрывает Куб, который искривляет пространство и время. Он говорит, что Руфин стер Кхал и наказал Лазни за кражу Ковчега, лишив их крыльев и заперев в позолоченной клетке под названием рай. Он ищет силу Кайаны, чтобы очистить Ози от демонов, даже если другие народы сгорят в огне. Нена отказывается позволять кому бы то ни было решать судьбы других.
Симуляции, двойники и раздробленная реальность Лорел запускает симуляции, в которых лица двоятся, сцены меняются местами, а боль повторяется, пока личность не стирается. Раны вновь открываются, когда города меняются, а ложное спокойствие притворяется контролем. Внутри Куба можно убивать миры и возрождать их, но снаружи мертвые не возвращаются. Реальность раскалывается под воздействием искусственной уверенности.
Прошлое, полное Крыльев и Ожидания Они попадают в эпоху, когда Лазни мечтают снова летать, а дети планируют праздники в честь обретенных крыльев. Время замирает, пока идет отсчет дней, а Пантеон ждет. Голоса замолкают, когда Куб начинает давать сбои. Прошлое становится приятной ловушкой.
Первый раскол и зов Света В симуляторе воспроизводится древний разлом, когда Фион использовал силу Коги, чтобы запечатать хаос, и призвал Лорел. Хроники прерваны, роли размыты, и повторяется схема “ответить на вызов”. Шаблоны загружаются так, как будто судьба - это меню. Мотив скрывается за ритуалом.
Красная луна, Черные крылья и крушение миров В видении показано, как черные крылья Козеры душат Ози под красной луной, океаны превращаются в кровь, а легионы гибнут. Без Ковчега мир утонул бы в ночи. Даже передовые отряды отступают, а просьбы о помощи остаются без ответа. Надежда тает на волоске.
Пойманный в ловушку машины времени Они понимают, что Куб создает пространственно-временные аномалии, соединяя апокалипсисы с золотыми веками в бесконечных циклах. Каждая симуляция стоит жизней реальных людей за его стенами. Темная энергия сгущается, а выходы исчезают. Путеводная нить натягивается, но лабиринт держится крепко.
Выбор будущего за пределами Куба Лорел играет с божественностью, выбирая будущее, за которое расплачиваются другие, в то время как он сохраняет свой замысел. Выход заключается в том, чтобы разорвать петлю, следовать за нитью до перекрестка и выбрать живой мир, а не идеальный мираж. Время, которое только ранит, скоро убьет. Решение больше нельзя откладывать.
Призван, прощен? Отказано Кубом Призванные доставить ковчег в Фион, они ожидают, что их крылья будут восстановлены. Симуляция содрогается: причинно-следственные связи должны устанавливаться вручную, наказание не может быть отложено, а доступ к крыльям запрещен. Молитвы остаются неуслышанными; ответом является только рассеянный по небу свет, и Куб нагревается. Эхом отдаются слова Диогена: надежда принадлежит тем, у кого ничего нет, в то время как пустые симулякры ничего не чувствуют, даже когда на их отчаяние тяжело смотреть.
Смерть героя и безмолвие Небес Старые воины падают; один солдат умирает, благодарный за то, что погиб там, где боги и смертные когда-то сражались вместе. Лори замечает белые крылья и молит Фиона о новых, но чуда не происходит. Горькая правда всплывает на поверхность: Руфин никогда не собирался прощать лазенитов, и молчание - единственный ответ.
Кадан разрушает чары Куба Внешнее вмешательство отключает Куб, и Кадан вытаскивает их оттуда после нескольких дней, проведенных в ловушке внутри. Он предупреждает, что Куб порождает сожаления и миражи будущего; реально только то, что происходит здесь и сейчас. Тем не менее, это вселяло надежду: правильный выбор, как взмах крыльев бабочки, может вызвать бурю, как однажды сказал Шанди.
Финис, Каянджел и клятва мечей Лориэль движется к Финису, священным вратам в Каянджел, последнее прибежище богов. Каждый меч связан клятвой, данной на круглом столе; даже лазенитский клинок не может ступить на Финис, не нарушив ее. Тион командует своей элитной гвардией, и любой, кто попытается проникнуть туда без разрешения, обречен на смерть.
Спокойствие Лориэля, искушение Тиона и Запретные архивы Лориэль встречает вторжение с жутким хладнокровием, давно предвидя каждый шаг и запечатывая Храм Истины. Он внушает чувство вины за смерть Диогена и размахивает крыльями, чтобы заманить Тиона, используя его для получения доступа к запрещенным свиткам, спрятанным в кабинете Тиона. Каянджел сидит высоко над ветрами; чтобы достичь его, ему нужны либо крылья, либо сам ветер.
Кровь у ворот, Свет в сердце. Тион приказывает открыть ворота, и путь за ними становится скользким от свежей крови, пролитой во время чистки Лориэля. Городская стража колеблется, пока не говорит правду: Оракула нет, Фион долгое время хранил молчание, и Свет говорит в каждой душе. Доверие меняется; мечи поднимаются, чтобы защитить людей, а не осуждать лжецов.
Резня в Ротонде и скрытая линия жизни Лориэль приказывает убивать всех, кто окажется рядом с ротондой, что провоцирует кровавое столкновение. Среди тел Титания обнаруживает выживших, которых она спрятала со свитком Закхи; Умбриэль и другие оставили слабые ментальные следы. Мертвые требуют ответов, которые не может дать правосудие.
Око Фиона и путь по небу Фиона, хранительница ротонды, рассказывает о Каянджеле как о последней обители Фиона и показывает Око Фиона, изначальный Свет, управляющий небесами. Если Лориэль завладеет им, его могущество будет безграничным; путь на орбиту открывается только с Утеса Вечности и закрывается во время шторма. Единственный способ открыть его заново - активировать Небесную сферу за озером Гив, в то время как светящиеся цветы могут на мгновение рассеять тьму. Телепатия усиливается, чтобы найти Умбриэль; партия разделяется.
Расставание и обещание, заплаченное кровью. Они разделяются — одни отправляются в Небесную сферу, другие — в путешествие по Умбриэлю, - когда свет товарища меркнет из-за невысказанных слов. Подарок на память переходит к Тиону, и клятва принести жертву становится еще тверже. Потеря обостряет цель.
Видение будущего Лориэль и необходимая жертва Лориэль ждет в одиночестве, уверенный, что герой предаст его в каждом будущем, которое он видит. Он наблюдает за бесчисленными исходами в Кубе: демоны танцуют на руинах, когда союзники терпят неудачу, тираны восстают, когда народы не хотят объединяться. Остается только принести себя в жертву; он станет Оком и очистит хаос, чтобы освободить лазенит.
Запретная сила, Центурионы и Искаженные Светом Падшие Обелиск запечатывает запрещенные силы, которые использовали центурионы, ту же энергию роста, которую Лориэль использовал для создания крыльев. Из его остатков можно создавать аккуратные свитки, которые дают силу, не заглушая разум в ярости. В павших лазенитах нет тьмы — только Свет, искаженный в химерические формы жестокостью, которая теперь превосходит жестокость любого бога.
Произнесенный шепотом Приказ и Кристалл Восхождения Скрипт может вложить ложную команду в головы солдат, но лишь на время, достаточное для того, чтобы они опустили оружие. Фанатики угрожают разрушить Небесную сферу по приказу Лориэль, оплакивая братьев и сестер, погибших при рождении свитков, создающих крылья. Кибела укрепляет их, и Сияющему Кристаллу доверено пробудить Сферу.
Дыхание Альбиона над Орбитой Света С зажженной сферой они поднимаются по орбите, сражаясь со стражами и грифонами, в то время как древние механизмы со стоном оживают. Вал призывает ветры; Альбион придает сил, чтобы преодолеть штормовой барьер. Они перепрыгивают через электрические вихри и оказываются у врат Каянджел.
Щит Архонта, доказательство для Стражей Святилище требует преданности: подавите архонта, заключенного в щит, и завладейте его силой. После захвата стражи подчиняются любому приказу, и испытание объявляет носителя избранным. Даже Кадан больше не сомневается, что Свет указал путь.
Последние слова Фриы о свободе без Богов Знакомая энергия Фриы мерцает неподалеку; слишком поздно, она падает. Она принимает суровую судьбу и настаивает, что лазенитам не нужны боги — только сила, чтобы выжить. Ее смерть закаляет обе стороны для последнего восхождения.
Захваченный глаз, раскол в душе Демона и невозможное решение Лориэль поглощает сияние Ока и объявляет о конце клетки Фиона. Невозможный демон проникает в Каянджел, изменяя ход поединка и попутно спасая чью-то жизнь. Пламя Ока испепелит Асию, если ее не уничтожить; кто-то должен сделать выбор за всех, или все сгорят.
Разрушение, Разворот вспять и Отец, Который все еще наблюдает за происходящим Око разбито, чтобы спасти мир, святилище разрушено, и Лориэль клянется, что его будущее неизбежно. Затем раскрываются крылья Света — Святозар поворачивает время вспять, долго молчавший отец лазенитов рассказывает, что направлял их со знакомой теплотой. Страж кивает; последний осколок находится в пределах досягаемости, и приближается расплата.
Надменные боги и Ковчег, который творит и убивает Кадан говорит о надменных богах, покинувших своих детей, и о мире, созданном Руфином с порядком и присущими ему пороками. Ковчег - это сила, с помощью которой можно созидать или разрушать, искушение, которому невозможно противостоять. Порядок может быть тщеславием, закованным в цепи, ничем не лучше хаоса, когда справедливость утрачена.
Семь осколков, один наследник и зов Беатрис Собрав все осколки, Наследник стоит там, где когда-то выбрал Лутерра. Беатрис призывает Наследника узнать всю правду и принять на себя ответственность за решение, которое могут принять только они. Ковчег - это не надежда, это жертва.
Когда Звезда сходит со Своего пути Вся жизнь когда-то двигалась по рельсам, установленным Фионом, но неповиновение в Элгасии и Каянхеле нарушило предначертанный исход. Звезда Наследника теперь движется новым курсом и предлагает всем другое будущее. Провидец обещает шагнуть в это будущее вместе.
Ключ, который связывает Ковчег Фион разделил Ковчег на семь частей и выковал Ключ, чтобы воссоединить их. Лутерра использовала Ключ; затем он исчез, а Каянджел был построен для его тайной охраны, поскольку Наблюдатели соблюдали табу невмешательства. Теперь, когда Наследник собрал осколки, можно говорить правду и начинать поиски Потерянного Ковчега.
Плач В Золотом Свете Провидица поет о веках в золоченой клетке, о рае, который казался ей изгнанием. Шаги, слезы и мечты эхом разносятся по пустым коридорам, пока она ждет звонка Наследника. Только Наследник может превратить тоску в путь.
Находясь на грани, Трисон раскрывает Грань Истины Трисон предстает в своем истинном облике на краю света, где сила Ковчега наконец-то может быть освобождена. Демоны вернулись, когда память о нем угасла, а Ключ, которым пользовался Лутерра, был утерян. Наследник должен найти Потерянный Ковчег, чтобы связать то, что разрушено.
Альбион плачет, Эвергрейс совершает Альбион прослезился, когда Окрас задрожал; Аман решил завершить то, что ему когда-то не удалось. Эвергрейс сплотил Стражей, поклявшись защищать Асию и следовать за Наследником. Решительные сердца вытесняют страх.
Встретиться лицом к лицу с Элгасией и собрать Мечи Лидеры возвращаются в спокойную Элгасию и созывают Мечей, чтобы рассказать суровую правду о Лориэль. Решения будут приниматься совместно, а не в одиночку, и надежда возродится при свете дня. Благодарность и долг станут единым целым.
Общая судьба За пределами Богов Независимо от того, покинули боги лазенит или нет, дитя земли и дитя неба теперь разделяют одну судьбу. Пути назад нет, только вперед, навстречу предстоящим задачам. Мужество, а не крылья, должно вести за собой.