Арабская философия / Еврейская философия / Латинский аверроизм

Откровение, халифат и Золотой век ислама В 570 году нашей эры в Мекке родился Мухаммед, и в сорок лет он получил откровение от архангела Джибрила, став последним пророком единого Бога, Аллаха. За несколько десятилетий теократический арабский халифат расширился от Гибралтара до северной Индии и в зените своего могущества превзошел имперский Рим, а также средневековую Европу по уровню жизни, науке и культуре. После смерти Мухаммеда ислам разделился на суннитов и шиитов, и в 8 веке появились рационалисты-мутазилиты, которые бросили вызов догматизму. С 9 по 12 века это движение привело к исламскому золотому веку и возрождению науки.

Аль‑Кинди: Разум, наука и неоплатоник Аристотель Аль‑Кинди, считающийся отцом арабской философии, так горячо поддерживал Аристотеля, что перевел “Эннеады” Плотина и даже неправильно истолковал их как "Теологию Аристотеля", привнеся неоплатонизм в арабскую мысль. Он считал, что математика и естественные науки являются предпосылками для философии, греческое наследие которой он считал основополагающим. Он явно противопоставлял разум вере, а философию и науку - теологии, что резко отличало его от большей части средневековой Европы.

Аль‑Фараби: Эманация, логика и философ‑правитель Аль‑Фараби объединил аристотелизм с неоплатонизмом, рассматривая метафизику как божественную науку и делая логику главным инструментом познания Бога. Познание начинается с эмпирических столкновений и восходит к рациональному пониманию универсальных форм, в которых Бог является наиболее универсальным. Признавая эманацию, он учил, что существа исходят из Абсолюта, в котором сущность и существование тождественны, тогда как существование существ - это всего лишь возможность, реализуемая Богом. Халифа ‑ философ-платоник, правитель, который обеспечивает коллективное счастье, в то время как индивидуальное счастье основывается на рациональной жизни и знании.

Авиценна: Абстракция, универсалии и рациональная необходимость бытия Авиценна, врач‑философ, рассматривал философию как терапию для души и придерживался умеренного реализма: чувственное восприятие дает частное, в то время как интеллект абстрагирует форму от материи, создавая универсалии, которые существуют в вещах, в уме после вещей и до вещей в общем мировом интеллекте. Он отрицал превосходство духа над материей, считал материю вечной и несотворенной и рассматривал Бога как Необходимое Существо, рациональность которого обосновывает все причины, в то время как все остальное просто возможно. Поскольку и Бог, и космос полностью рациональны и причинно-следственны, люди приближаются к божественному, открывая причины с помощью логики, даже если не все причины познаваемы. Отвергая метемпсихоз, но утверждая бессмертие души, он находил спасение и счастье в познании Бога через тот самый материальный мир, который дает начало знанию.

Аль‑Газали: Торжество веры над философским рационализмом Аль‑Газали ограничил рациональные исследования в пользу веры, аргументируя непоследовательность философов тем, что математика и другие науки полезны только до тех пор, пока они не вторгаются в сферу теологии. Он обвинял метафизиков в отрицании сотворения мира, утверждении вечной материи, ограничении знания Бога универсалиями и отрицании индивидуальной награды, наказания и воскресения. Чтобы защитить божественное всемогущество, он отрицал необходимую причинно-следственную связь и объективное существование универсалий, сводя восприятие к субъективности и оставляя по-настоящему объективным только Аллаха. Он также отрицал свободу воли человека, подчиняясь воле Бога с позиции, близкой к фатализму, и его мистическая теология глубоко повлияла на ислам и суфизм.

Аверроэс: Рациональный Космос, аллегорическое Писание и Вечный мир Аверроэс, великий комментатор Аристотеля в аль‑Андалусе, противопоставил аль‑Газали непоследовательность непоследовательности и разделил умы на философов-аподиктиков, теологов-диалектиков и массы риториков. Он считал теологию поверхностной и вредной, настаивая на том, что Священное Писание требует аллегорического, философского толкования: религия и философия - сестры, но философия - старшая, открывающая истину. Отвергая творение и антропоморфизм, он изображал Бога как чистый интеллект и первопричину, действующую через небесные сферы с минимальным вмешательством в полностью понятный мир без чудес. Космос вечен; формы ожидают воплощения в материи; открывая причины, люди приближаются к Богу, в то время как индивидуальная душа, смертная вместе с телом, вносит интеллектуальный вклад во вселенский разум. В политике, согласно аль‑Фараби, теократия - наихудший режим, а клерикальное господство, как оно наблюдается в современной христианской Европе, отвратительно.

От упадка к возрождению: Аристотель возвращается в Европу К концу XII века философское и научное развитие в арабском мире замедлилось, и после Аверроэса не появилось новых великих мыслителей. Задача сохранения и распространения античного наследия перешла к Европе, где Аристотель стал известен в основном благодаря арабским источникам. Комментарии Аверроэса открыли Аристотеля для латинского христианства и помогли Фоме Аквинскому, послужив катализатором высокой схоластики.

Еврейские мосты: Ибн Габироль и Маймонид Еврейские философы проводили параллели с этой работой: Ибн Габироль (Авицеброн) и Маймонид искали гармонию между иудаизмом, аристотелем и неоплатонизмом. В "Источнике жизни" Ибн Габироль утверждал, что все субстанции, материальные и духовные, состоят из материи и формы, и разделял бытие на материю‑форму, первую субстанцию и волю. Маймонид, более влиятельный в Европе, изображал Бога как движущую и конечную причину и рассматривал индивидуальную душу как смертную, сливающуюся после смерти с мировым разумом. Его Руководство для озадаченных утверждало, что вера и разум совместимы и что Бога можно продемонстрировать рационально, оказав влияние на схоластов и даже на Спинозу.

Латинский аверроизм: осуждение и непреходящие границы Движение переводчиков, сосредоточенное в Толедо, привело Птолемея, Галена, Аристотеля, Авиценну и Аверроэса (через Майкла Скота) в Латинскую Европу, и вскоре в Париже появилась неортодоксальная школа аверроистов, возглавляемая Сигером из Брабанта. Находясь под более строгим церковным контролем, эти мыслители приравнивали разум к вере и допускали противоречия со Священным Писанием, сводили Бога к первопроходцу, отрицали сотворение мира, апокалипсис, воскресение и личное спасение и рассматривали человеческую душу как смертную, чей отпечаток соединяется со вселенским интеллектом. Они утверждали вечный, повторяющийся мировой порядок, признавали случайность наряду с причинно-следственной связью и популяризировали астрономию и гороскопы. Осужденные в 1277 году и подвергавшиеся репрессиям, они, тем не менее, очертили границы, в пределах которых могли действовать схоласты, такие как Аквинат, хотя их последующее влияние на эпоху Возрождения оставалось неопределенным.