Исповедь, рожденная в аду, обращается к красоте, вызывая удивление тем, что желание вообще существует, тем более к женщине из ада. Ностальгия проявляется за бокалом любимого белого вина 1472 года, в то время как ярость проявляется в ругательствах, повторных извинениях за потери и внезапном отказе от верности. Абсурдность проявляется в том, что загадочная, неразрешимая “ситуация с хомячком” возникает на фоне обыденных дрязг. Настроение портят видения вселенной в огне и человека, доедающего свой последний хлеб, за которыми следуют заявления о невыразимом знании, которое может исчезнуть в одно мгновение. Стремление к нападению сталкивается с ревнивой фиксацией — “почему она?” — заканчивающейся грубым пренебрежением к внешнему виду и мольбой быть услышанным.